Впервые посмотрев диснеевскую «Красавицу и Чудовище», я возненавидел её. Странно, знаю. Так уж получилось, что каждые пару минут находилось что-то, от чего хотелось плеваться. На тот момент я ещё не смотрел «Холодное Сердце» и потому ни к мюзиклам, ни к фильмам о принцессах любви не питал. Не исключено, что я был излишне предвзят, думая, мол: «Давай, первый анимационный фильм, получивший номинацию как лучший фильм на «Оскарах», покажи, на что способен!». В каком-то смысле теперь, повзрослев и лучше относясь к девчачьим штукам, я был просто обязан дать картине второй шанс.
Но для начала разберемся со слоном в комнате – завязка у картины просто вымораживающая. Только вдумайтесь: в двери замка, где живет принц (и даже не задавайтесь вопросом, где родители, король с королевой, или чем они правят – всё равно не скажут), стучится какая-то старуха и просит пожить, предлагая оплатой розочку. Розочку! Да кто бы не принял её за умалишенную и не отправил куда подальше? Она вообще должна быть благодарна, что ей открыл дверь именно принц – насколько я знаю, таким обычно занимаются слуги.
Тем не менее: старуха оказывается волшебницей, и она проклинает его звериным обликом, угрожая, что если он не найдет взаимную любовь до 21 года, то останется таким навсегда. Стоп, 21 год? Что за конкретное определение, откуда оно взялось, по возрастному ограничению продажи алкогольной продукции в США? Да и сколько тогда ему было на время начала проклятия? Судя по изображению в виде церковных витражей в начале, он уже был вполне матерый. При этом в середине фильма мы узнаем из разговора прислуги, что проклятию уже 10 лет. То есть пацану тогда было 11 или даже меньше? Ладно, это сказка, но такие условности уже за гранью миропонимания.
Чтобы подытожить негодование, позвольте последний вопрос: зачем прислугу наказывать-то? Тем более так изощренно. Надо ещё додуматься превращать людей в бытовые предметы. Но ведь не только людей, даже собачку в подставку для ног превратили. Если кто-то и виноват в том, что чокнутая ведьма нашла некого юнца слишком самовлюбленным, так это нянька, и то она лишь выполняла свою работу. От одного обдумывания всего этого голова болит. Не знаю, сколько тут от сказки-первоисточника. Если и много, то мне почему-то всё равно. Это ни в коем случае не оправдание для мракобесия, которым пропитана завязка фильма.
Фух, разобрались, теперь можно и о хорошем. Надо признать, часть вещей, к которым я прикапывался при знакомстве с мультфильмом, при пересмотре оказались весьма надуманными или вовсе высосанными из пальца. Серьезно, забираю свои слова назад насчет ненависти киноленты к матерям. В конце концов, это даже не мной придумано, а какой-то параноидальной русской передачей, я лишь был впечатлительным подростком и повторял как попугай. Но при этом все ещё считаю, что в фильме положительно отзываются об супружеской измене, хоть это утверждение основано лишь на шуточной реплике из одной песни. Как можно догадаться, это больше говорит обо мне, чем о самом фильме.
Кстати, о песнях – они вызывают смешанное впечатление. Песня, через которую проходит примирение между Белль и принцем и зарождением у них романтических чувств, на удивление хороша. Она очень кратко, ясно и доходчиво показывает отношение обоих героев к происходящему. И это прекрасно. Также песня Гастона, вроде-как-злодея, вполне забавна.
Увы, при всем этом у большинства песен мультфильма есть два минуса: мелодии в них порой кажутся уж слишком похожими и бывают случаи, когда в их текстах напрямую выдаётся подтекст происходящего. Скажем, когда жители деревни идут к замку Чудовища с вилами и факелами, они поют, что «боятся того, что не понимают». С таким же успехом авторы могли просто выйти на сцену с мегафоном и зачитать мораль истории, а всю анимацию выкинуть на помойку. Будет так же целесообразно, но при этом сэкономит время и им, и нам. Странно, но в какой-нибудь «Русалочке» у композитора Алана Менкена и автора текстов песен Ховарда Эшмана таких проблем нет, все песни были разные и не было таких проблем с текстом. Уж не знаю, какая муха их укусила при работе над «Красавицей и Чудовищем».
Про анимацию я всё же несколько перегнул палку, ибо она тут слишком хороша, чтобы выбрасывать. Особенно мне понравилось как анимировали лицо Чудовища – те, кто над ним работал, явно получали огромное удовольствие. Оно такое живое и комичное, но при этом может быть и, как обязывает внешность героя, грозным, что диву даешься. На фоне подобного великолепия Белль даже слегка блекнет, особенно пара её слишком театральных движений. Опять же, эту героиню срисовывали с Шерри Стоунер, которая таким же образом «играла» главную роль в «Русалочке», и там подобной проблемы не наблюдалось.
Не помогает ещё и то, что порой на фоне задников персонажи смотрятся слегка неестественно, отчего их «двумерная» природа выпячивается больше, чем надо. То ли дело в не совсем верной прорисовке теней или ещё в чем, но такую проблему вообще непривычно видеть во высокобюджетной диснеевской анимации.
Подобным образом я ещё долго могу разбирать «Красавицу и Чудовище». Стоит мне похвалить что-то одно, как тут же всплывет нечто, вызывающее ещё парочку ненужных вопросов. В целом можно сказать, что половина элементов фильма мне нравится, а вторая – нет. К сожалению, такое равновесие не говорит в пользу фильма. Но в любом случае сейчас я отношусь к картине заметно лучше, чем раньше. Кто знает, как поменяется мое мнение при новом её пересмотре.
5 из 10
